|
Из воспоминаний Г.Дахнова в начало ( артиллерист гаубичной батареи, старший лейтенант)
Прежде чем на оперативных картах Великой Отечественной войны появится Белгородское направление, в глубоком тылу, в далекой Хакассии, в конце сорок первого будет формироваться 309-я стрелковая дивизия. Ее ожидал славный ратный путь: она станет потом Пирятинской Краснознаменной ордена Кутузова второй степени. О ее славном боевом пути напишут позже однополчане ставшие журналистами Беломестный и Братченко и назовут свои книги “возвращение к жизни” и “Пулеметчики”.
Боевое крещение дивизия получит под Воронежем будет освобождать Старый Оскол, Бабровы- Дворы, Лукьяновку, Коробково, то есть рабочий поселок Губкин. На очереди было освобождение Скородного, об этом сообщили сводки Совинформбюро неупомянув о маленьком хуторке Куфлеевка. А ведь он – моя родина. И я тогда на несколько минут к великому удивлению и радости отца и матери забежал в свой домишко. Такое в войну случалось редко. Как известно первый раз мы отбили у врага Белгород в феврале 1943 года. Я вначале служил в пехоте, хотя до прибытия в знаменитую дивизию, окончил топовычислительную школу, но к началу Курской битвы стал работать по специальности. А это значит всё время на передовой . Когда началось сражение, нашу дивизию из Готни и Ракитного перебросили в район Обояни. Вот тут то мы познали цену жизни. Представьте, мы - трое молодых солдат- на нейтральной полосе ведем наблюдение, и вдруг за нашей спиной- танки врага! Даем на батарею координаты по рации. «Ориентиров не видим!» - отвечают с батареи. Повторяем. Ответ тот же. И только спустя некоторое время нащупали цель. Танки, допустим, рассеяли, а куда девать сотни две автоматчиков. Прут-то на нас, на троих! В бой ступать бессмысленно. План? Какой может созреть в эти жуткие мгновения? Хорошо что подоспел наш пехотный батальон и отразил атаку. 24 июля я получил персональную благодарность от Верховного Главнокомандующего за бои на Белгородском направлении. После Курской битвы я так и не сошел с линии огня до самой пограничной реки Шешупа, где был тяжело ранен и восемь месяцев находился в госпитале. Что еще памятно? Конечно же, встречи с талантливым полководцем Иваном Дмитриевичем Черняховским. Обидно, конечно, что его прах помешал кое-кому из литовцем, и его перенесли недавно в Москву. А тогда, после госпиталя, меня направили на другой фронт, именно на тот, который командовал Черняховский. И однажды меня, молодого офицера, в кругу моих товарищей заметил проходивший в окружении свиты командующий и сразу же поинтересовался: кто такие, откуда прибыли? Состоялась короткая, но запомнившаяся на всю жизнь беседа… Впереди был штурм Кенизберга, у стен которого и погиб наш командующий фронтом. А мы продолжали идти на запад, освобождая от фашистской нечестии Европу
|
