В начало А. Ильинский       … И БЫЛ БОЙ       Четвертого июля в предрассветной мгле со стороны Белгорода послышался гул моторов и тут же раздалась команда: «Воздух!!!» Через минуту над позициями нашего батальона, стоявшего в боевом охранении у села Стрелецкое, пикировала армада в семьдесят с лишним немецких бомбандировщиков. Сквозь их вой слышался лязг гусениц трех десятков танков врага, которые в сопровождении большого количества пехоты и при поддержке мощного артиллерий­ского огня устремились на нас. Начался тяжелый бой. Фашистам удалось зажать батальон с трех сторон и к вечеру отрезать от основных сил полка.

В минуту затишья перед очередной атакой я вспомнил о немец­кой листовке и решил навестить того солдата, который мне ее давал читать. Он сидел на дне окопа. Голова у него была в бинтах, сильно напитавшихся кровью. В глазах Михаила, так звали этого солдата, светилась ярость, сквозь зубы он цедил: «Ну, гады, будет вам реванш». Увидев меня, он приветливо кивнул.

В стороне раздался крик:«Убило командира взвода!». Я бросился к месту его гибели. А в это время, как рассказывал мой помощник Александр Круторогов, Михаил попросил у него закурить, тут же достал из нагрудного кармана гимнастерки партбилет и сказал: «Сашка, если не вернусь, передай парторгу". Глубоко затянувшись, Михаил выскочил из окопа с двумя противотанковыми гранатами в руках и пополз навстречу идущему к нашим окопам немецкому танку.

Багровый диск солнца заходил за горизонт. На землю опускались сумерки. Перед позициями батальона горело I I немецких танков. И вдруг воздух с жужжанием разрезали огненные стрелы залпов «Катюш» с передней линии обороны нашего полка. Снова в который раз передавалась команда: «Приготовиться к атаке».

Пятого июля в шесть часов немцы начали прорыв пашей обороны. На позиции полка двигал ось около двухсот таи кои врага. Впереди двигались «Тигры» и «Пантеры», за ними — средние танки и штурмовые орудия. Их наступление прикрывалось интенсивным артиллерийским и минометным огнем, бомбовыми ударами с возду­ха.

В первые минуты казалось, что нет силы, способной остановить эту стальную лавину. Но такая сила нашлась. На пути немецких полчищ стояли закаленные в сталинградском огне гвардейцы 52 дивизии. Только за первый час боя истребители танков нашего полка уничтожили 18 танков противника. Как потом узнал от начальника медицинской службы армии, пятого и шестого июля на приемные санпункты не поступило ни одного раненого. Бойцы сражались до последнего вздоха, до последней капли крови. Но тяжелыми были не только первые два дня начала гитлеровского наступления. Ожесточенность боев была такой же и девятого, и десятого июля, когда до семисот немецких танков с автоматчиками на броне через Обоянь рвались к Курску. Но планы фашистского командования совершить стремительный прорыв нашей обороны были сорваны героическим сопротивлением советских солдат. И этот срыв был предопределен уже в первые дни
боев.  

Спустя 26 лет, Маршал Советского Союза Г.К.Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» напишет об этих событиях так; «Меня особенно беспокоил участок 52 гвардейской стрелковой дивизии, в которой побывал дважды. Я считал, что этой дивизии придется принять на себя главный удар противника». Маршал оказался прав. Главный удар и Курском сражении приняли на себя бойцы "нашей дивизии и они его выдержали, а третьего августа, вместе с другими частями шестой гвардейской армии, перешли в наступление.

 

   Мне и поныне снятся бои этого великого сражения, лица боевых друзей—весёлые, задумчивые перед атакой, искажённые болью ран и тронутые холодком смерти. Да разве можно их забыть, как и те бои на яколевской земле, как счастье весны сорок пятого.

 

В начало  следующая страница